Российско-грузинская граница — Ирина, бегущая из России: «Осетины нас не уважают, в кафе дверь перед носом захлопнули». «Бегунков» от частичной мобилизации ждет бесконечная череда

Владислав Кудзаев

Игорь Моисеев

На контрольно-пропускном пункте Верхний Ларс со стороны Северной Осетии — столпотворение, кошмар. Очередь беглецов, как змея, тянется по всему Крестовому перевалу. Кажется, ей нет конца-края. Такого здесь не бывало даже в самый разгар туристического сезона.

Все близлежащие отели со стороны Осетии — на Московском шоссе, в Тарском, Джейрахе и на Лысой горе забиты под завязку. Телеграмм-канал «Верхний Ларс» пестрит сообщениями: «Довезу с любой точки Владикавказа до начала очереди на Ларсе», «Везу с аэропорта Владикавказа до начала пробки», «Есть парковочное место в 40 км от Ларса. Недорого, с охраной», «Подсадите в машину пересечь границу. По цене договоримся».

Некоторые пишут целые простыни, которые иллюстрируют отношение местных жителей к беглецам. Некая Ирина сообщает: «Я в Осетии уже четыре дня — благодаря этому стоянию в пробке на Ларсе. В магазине в Нижнем Ларсе продавец послала всех на три буквы. В кафе женщина хлопнула дверью перед носом, когда мы попросили кипяток. Бензин вчера смогли купить только пять литров за 2000 рублей. Когда останавливали местных „помогашек“ — один из них выскочил из машины и стал нападать на нас с ножом. За четыре дня видела сотни местных, и ни один из них не повел себя прилично…».

Понятно, почему не повел. Весь этот массовый и нездоровый ажиотаж, суета и суматоха «бегунков» действительно вызывают смешанное чувство горечи, досады и какую-то гигиеническое отторжение. И не только у местных.

Министерство обороны на этот вид «туризма» отреагировало достаточно оперативно.

На контрольно-пропускном пункте на Крестовом перевале после первого наплыва «бегунков» возник мобилизационный пункт. Утром 27 сентября военный «Урал» привез к КПП зеленую будку. Пограничники по специальным полозьям спустили ее на землю. «Все, военкомат приехал — дезертиров ловить, — усмехнулся возрастной контрактник. — Только автозака не хватает…».

Вскоре появился и автозак — в виде бронетранспортера. Очевидно, на случай если уклонисты вздумают оказать сопротивление, прорвут границу или ударятся в бега. С брони спрыгнули три «космонавта» — бойцы владикавказского СОБРа, и вальяжно прошествовали к тоннелю. Пограничники, с трудом скрывая свое брезгливое отношение к беглецам, с видимым удовольствием завернули передвижными бордюрами разношерстную колонну в сторону мобилизационного пункта.

Народ забурлил. Старший «космонавт» повел в сторону недовольных стволом автомата. Толпа стихла. Старшина-пограничник угостил собровца сигаретой, показал толпе «фак» средним пальцем и демонстративно переключился на камазистов. Мол, некогда вами, босота, заниматься, поважнее дела есть".

Беглец «оттуда»

Потом приехал военком с группой сопровождения. Он общаться с прессой отказался ­- запрещено. Но журналистами заинтересовался один из сопровождающих — крепкий мужчина с короткой стрижкой и цепким взглядом. Он представился «капитаном Дзасоховым». Но удостоверение показал так, чтобы я ничего не смог рассмотреть. Чувствуется почерк профессионала.

«Капитан Дзасохов» пригласил меня в предбанник мобильного военкомата, где уже скопилось пятеро бегунков в ожидании своей участи. Трое — из Москвы, один из Питера, один — из Екатеринбурга.

Разговора не получилось. Из всех вошедших в мобпункт ни один не хотел общаться с прессой. Одни несли пургу про то, что едут поймать последние лучи солнца на пляжах Батуми, другие втирали про каких-то родственников на той стороне, третьи куковали про свои грузинские корни. Но когда «капитан Дзасохов» начинал разговаривать с ними по-грузински, они явно провисали.

Я вернулся на трассу и стал сканировать ситуацию, шатаясь от одной группы к другой. При моем появлении все замолкали. Похоже, они принимали меня либо за работника военкомата, либо за коллегу «Дзасохова».

Через полтора часа капитан нашел меня сам.

— Тебе же нужен говорливый товарищ, правильно?

— Вроде того.

— Пойдем со мной.

В «мобильном военкомате» меня ждал долговязый широкоплечий русский парень. Он, оказывается, ехал не туда, а уже оттуда. Это было не совсем то, что мне нужно. Но рассказ его мне показался интересным.

Александр Самойлов уехал в Грузию год назад. Его туда переманили друзья-айтишники. Они в свое время активно «топили» за внесистемную российскую оппозицию, и у них возникли проблемы с правоохранителями. Решили пересидеть смутное время в солнечной Грузии. Они здесь отдыхали и ранее, и какие-то прихваты в местных хостелах и частном секторе Батуми у них имелись.

А Александр как раз развелся с женой. Развод пережил непросто. Было острое желание сменить обстановку, отвлечься, переключиться, забыть обо всем. Вот и решил рвануть в Грузию, к друзьям, которые там уже обжились. А через год с небольшим решил вернуться. «Переключиться» у него на самом деле получилось. Только от плохого — к еще более худшему.

Комплекс униженных

— Я ехал в Грузию, а приехал в Турцию, — рассказывает Александр, макая горячий фыдджин в аджику (так осетинские пироги едят только русские). — Батуми — это, собственно, давно уже маленькая Турция на территории Грузии. Янычары его так и называют — наш турецкий вилайет. Весь уличный бизнес на набережных и в городе — от шаурмы и хачапурной до шиномонтажа и автосервиса — контролируют они, а не местные. Говорят, бизнесменам в Турции беспроцентные ссуду дают, если они в Грузии бизнес откроют. Вот они сюда и ломанулись, как подорванные.

Я так понимаю, местных чиновников они прикрутили по полной. В итоге во всех этих кафешках и «шаурмяшках» гордые грузины работают «помогашками» и официантами. А гордые грузинки моют посуду и полы. Не очень гордые грузинские бабушки ухаживают за горластыми и нахрапистыми турецкими детьми. Кавказцы, которые обожают соленые и едкие остроты, так и говорят про местных: пол-Батуми — то уже турки, а другая половина туркам задницы моет.

Но это еще полбеды. Как только такой «турецкий мойшик» увидит кого-нибудь приезжего русского — сразу понты до небес, пальцы веером, грудь параболой, сопли пузырями. И из мойщика посуды он на глазах превращается в помесь лорда с попугаем. Что, мол, приехал из немытой России в благословенную солнечную Грузию? Лучше вам у нас?

Многие из них в порядке психологической компенсации, что ли, хотят, чтобы понаехавшие русские им самим задницы мыли. А если ты проявишь характер и пошлешь их в пешую сексуальную прогулку — тут же вскипает злоба и начинается агрессия.

Хваленное кавказское гостеприимство с пугающей внезапностью разрывается в клочья на глазах. Как, ты еще голову решил поднять? Ату его, генацвале! И начинается шоу униженных и оборзевших. Грузины, кстати, довольно мстительные. И они твоей дерзости не забудут.

Вот так и меня и довели до края. Неделю назад в кафешке такой незваный собеседник, который еще пять минут назад перед хозяином-турком демонстрировал манеры учителя бальные танцев, решил подставить мне зад для поцелуя. Вывалил язык, и давай трепать, какой он крутой, какое он чудо-мачо-кукарача-верхом-на-самой-толстой-кляче, и как приезжие русские девчонки к нему липнут.

А на пальце него — фальшивый «брульянт», максимальная игра света на котором достигается изящной распальцовкой. Дальше — больше. Видя мое чугунное выражение лица, он начал цеплять за живое. Мол, все наши грузинки — чистые и невинные, а у вас в России — сплошные проститутки.

Я вспылил. Говорун кинулся в драку. Я накинул ему с правой в наглое хлебало лица, и он увидел небо в алмазах. Так на меня все кафе накинулось. Завязалась потасовка. После чего грузины-соседи дали мне понять, что надо убираться. Спокойной жизни после этого в Батуми мне все равно никто не даст.

— И из-за какой-то банальной драки ты уехал из солнечной страны?

— Драка стала квинтэссенцией той неприязни, которая тебя в Грузии сопровождает повсеместно. С утра до вечера. Посуди сам. Грузины убеждены, что именно из-за России они потеряли Абхазию и Южную Осетию. В Южной Осетии грузинская армия конкретно воевала с российской. А потом их президент жевал галстук и вместе с остатками своей армии радостно бежал от наших солдат до самого Батуми.

Поэтому отношение к русским туристам и временно поселившимся здесь двойственное. С одной стороны — на нас смотрят как на сочных бройлеров. Мы же за все платим — за жилье, за еду, за сервис. С другой — ты гражданин страны, которая оттяпала у них территорию. А не дай бог ты еще о  Путине  хорошо отзовешься…

Поэтому в идеале, если в Грузии ты будешь платить направо и налево, держать рот на замке и время от времени проклинать Путина. Но тут вот какая хитрушка.

Как только ты начнешь проклинать Путина и российскую власть, от тебя тут же потребуют проклинать и Россию в целом. А потом — и всех русских. В их сознании это почему-то жестко взаимосвязано. И одно из другого вытекает. А в моем сознании — нет. Ибо это — красные линии. Проклинать свой народ — значит, отказаться от своих предков.

От себя самого отказаться. Мол, мой народ ужасен, но я в нем — приятное исключение. Так, что ли? Но маньяки и предатели — тоже исключение из общего правила. Тем не менее многие из наших повелись на эту провокацию.

А дальше началось самое интересное. Отказавшись от своего народа, ты становишься для своих чужим. Предателем. Но и для них ты своим никогда не станешь! Ты все равно — чужак. Только чужак, публично отказавшийся от своей страны, своего народа. А на Кавказе пойти на это — потерять лицо. После этого ты для них станешь человеком без лица, бройлерной тушкой, дойным выменем, с которого можно бесконечно стричь бабло.

А если ты хочешь жить с гордо поднятой головой и не поведешься на эту провокацию, тебя рано или поздно спровоцируют на конфликт и выдавят из страны — как выдавили меня. А все мои бывшие друзья так там и остались — бройлерными тушками без лиц.

А сейчас к ним еще и все эти дезертиры добавятся (кивок за окно, где мается огромна толпа «бегунков»). Представляю, как их там теперь будут опускать. Они же туда уже с клеймом труса въезжают. А то еще и силком погонят воевать — за Украину. С них станется. Амеры скажут — они под козырек возьмут. Грузины же там наемниками воюют. Не всех еще их там перебили. Вот и прихватят с собой. Так что у «бегунков» еще все впереди…

— И у тебя тоже. Повестка может прийти хотя завтра.

— Да ради Бога. Не страшно. Зато никто не будет принуждать от могил предков отрекаться. Я теперь снова в своей стране. И она меня не изгоняла. И буду с ней теперь до «деревянного бушлата».