Особенности получения пожертвования благотворительным фондом.

Верховный Суд Российской Федерации рассмотрел дело, где спорная сделка была заключена между коммерческой организацией и благотворительным фондом, и указал, должен ли фонд при получении пожертвования проверять имущественное положение жертвователя.

12 ноября 2019 года в отношении производственной компании было возбуждено дело о банкротстве,  Решением Арбитражного суда г. Москвы от 24 июля 2020 г.  она была признана банкротом. Впоследствии конкурсный управляющий должником обратился в суд, чтобы оспорить как подозрительную сделку договор займа, заключенный с благотворительным фондом, и действия производственной компании, согласившейся на перевод долга с фонда на иностранную компанию.

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ (далее – коллегия), рассмотрев кассационные жалобы благотворительного фонда и представителя акционеров производственной компании, заключила следующие.

Денежные средства были получены фондом именно в виде пожертвования и к 28 мая 2019 года потрачены на благотворительные социально значимые цели, как это предусмотрено уставом фонда и заключенным с производственной компанией договором. Соответственно, обязательство по возврату фондом предоставленной компанией суммы не возникло ни в силу договора, ни в силу  ст. 582 ГК РФ.

Даже если гипотетически предположить, что компания решила перечислить средства фонду в общеполезных целях, только чтобы причинить вред своим кредиторам, вывод судов об осведомленности фонда об этой цели нельзя признать верным, отметила коллегия. По ее мнению, организационно-правовая форма фонда, который является унитарной организацией, не имеющей членства, не позволяет установить его заинтересованность по отношению к производственной компании. Соответствующее лицо не формировало единовластно высший коллегиальный орган фонда, не участвовало в выборах его единоличного исполнительного или надзорного органа, не входило в состав упомянутых органов управления, не было уполномочено давать этим органам обязательные для исполнения указания и не давало их в действительности. В обоснование своей позиции коллегия сослалась на положения об общественно полезных фондах и управлении ими (законодательно закрепленные – в  ст. 123.17,  ст. 123.19 ГК РФ  – и предусмотренные уставом фонда), а также на нормы, определяющие, какие лица считаются заинтересованными, аффилированными, что подразумевается под группой лиц (ст. 19 Закона № 127-ФЗ,  ст. 9 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ,  ст. 4 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1).

Таким образом, условие об осведомленности фонда о цели совершения сделки в рассматриваемом случае не соблюдено, что является достаточным основанием для отказа в удовлетворении заявления конкурсного управляющего, заключила коллегия и отменила решения нижестоящих судов в части признания спорной сделки недействительной и применения последствий ее недействительности (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 28 сентября 2023 г. № 305-ЭС21-18053).