О судьбе родной земли. В считаные недели после расстрела Верховного Совета в октябре 1993-го Ельцин и его команда гайдаров и чубайсов, филатовых и черномырдиных развернула наступле

В считаные недели после расстрела Верховного Совета в октябре 1993-го Ельцин и его команда гайдаров и чубайсов, филатовых и черномырдиных развернула наступление на российское село. Соблюдая предписания МВФ, Всемирного банка и других директивных инстанций империализма, был подписан указ о регулировании земельных отношений и углублении аграрных реформ. Были открыты все шлюзы для сокрушительных перемен. Сегодня, 30 лет спустя, мы видим плоды этих «углубленных реформ». «Советская Россия» приглашает своих ведущих авторов, политиков и публицистов, ученых-аграриев и практиков, просто неравнодушных свидетелей нашей российской «катастройки» поделиться на страницах газеты чувствами и думами о судьбах родной земли, сказать спасительное слово для будущих поколений.

Навестил в деревне Бенек давнего товарища, бывшего директора совхоза «Рахновский» Николая Александровича Белоусова. Вспомнили за чаем пору, когда он начинал работать директором. Жена его Люба, русоволосая красавица, была главным агрономом, а я редактировал областную «молодежку». Не только живописное, самое глубокое в области озеро, но и душевное гостеприимство Белоусовых, атмосфера их семейной гармонии с трудом на земле тянули меня сюда. Поля возделывались. Строились фермы, школа. Намечалось открыть швейный цех… Но давно уже нет Любы, светлая ей память, нет совхоза, закрыта школа, не колосится рожь, развалились фермы. 75-летний Белоусов резко и прямо говорил мне о «новой элите»:

– Землю пахать не хотят и не умеют, отвернулись от нее, зато миллиардами воруют! Услышу – одного посадили, другого, третьего… – давление подымется, приму таблетку и думаю: «Когда же это, едрен корень, прекратится?!»

Поездка к Белоусову растревожила, вернула думы о судьбе нашего крестьянства. Что ни говори, живя в провинции, глубже, острее горожанина осознаешь, что человек на земле – первооснова, стержень традиционной русской жизни, и что совсем не случайно народ наш величал землю Матушкой, Кормилицей – и в буквальном смысле, и в духовно-нравственном, – с которой надо разговаривать по имени-отчеству и на «Вы».

В 1882 году Г.И. Успенский в очерке «Власть земли», напечатанном в журнале «Отечественные записки», отмечал: «Оторвите крестьянина от земли, от тех забот, которые она налагает на него, от тех интересов, которыми она волнует крестьянина, – добейтесь, чтоб он забыл «крестьянство», – и нет этого народа, нет народного миросозерцания, нет тепла, которое идет от него. Останется один пустой аппарат пустого человеческого организма. Настает душевная пустота, «полная воля», то есть неведомая пустая даль, безграничная пустая ширь, страшное «иди, куда хошь». К этому времени было очевидно: манифест Александра II от 19 февраля 1861 года, хотя и отменил крепостное право, радости у крестьян не вызвал. Журнал «Колокол» так определил суть земельной реформы: «Народ царем обманут». И это было правдой:  уже на первой странице манифеста объявлялось, что земля составляет неотъемлемую собственность помещика.  Начались крестьянские волнения. В официальном отчете отмечалось, что только за 1861 год произошло 1176 крестьянских бунтов.

Не отвечала народным чаяниям и столыпинская реформа. Неся в деревню классовое расслоение, она способствовала массовой нищете и закабалению крестьянства и приблизила революцию. Газета «Речь» в 1911 году отмечала: «Добрая половина крестьянских посевных земель находится в руках городских кулаков…» Процветала перекупка земли с целью сдачи ее на кабальных условиях в аренду. Проведенный Вольным экономическим обществом опрос показал:  89 процентов опрошенных земледельцев относятся к столыпинской реформе отрицательно.  Несмотря на то, что крестьян зачастую насильно выгоняли из общины, из нее вышло всего 22 процента крестьян, причем основная их часть разорилась. Неудивительно, что в 1917 году крестьяне повсеместно восстановили общину, к 1927 году в РСФСР 91 процент крестьянских земель находились в общинном пользовании. Когда началась массовая индустриализация, и понадобилась рабочая сила из деревни, крестьяне привнесли общинный дух на промышленные предприятия в форме трудовых коллективов и наставничества.

Утверждения «аграриев с асфальта» о том, что «реформа дала замечательные результаты в наращивании сельхозпродукции», не соответствуют действительности. В 1906–1917 гг. урожайность зерновых культур в России, по сравнению с дореформенным периодом (1900–1905 гг.), поднялась всего на 3,4 процента, а поголовье животных в расчете на 100 жителей деревни снизилось. Лошадей – на 10,5 процента, крупного рогатого скота – на 16,3, овец и коз – на 29, свиней – на 14 процентов. К 1915 году в целом по России площади, занятые под хлебами, возросли на 20 процентов, а в частнособственнических хозяйствах уменьшились на 50.

Известно, как проявили себя государственные крестьяне и частники в Первую мировую войну. Частник, по сравнению с государственником, заламывал цену на зерно в 2–3 раза выше. Из-за этого русская армия испытывала перебои с поставками хлеба. Не гнушался частник-кулак накрутить цену на зерно и в неурожайный год, а то и припрятать его, в то время как сосед-бедняк помирал с голоду. Не в последнюю очередь с этим связно решение советской власти о проведении коллективизации: близилась война с фашистской Германией.

О, эта крестьянская доверчивая душа! Мудрая в близкой, понятной себе среде, что отражено в народных поговорках и пословицах, она порой легко становится жертвой политических лукавцев и проходимцев. Сколько уж раз они воспользовались этой святой ее простотой, а затем надсмеялись над ней же?! Сколько сладких и невыполнимых, растаявших во времени обещаний бросили в нее, а она все туда же. Вспомни, как объехали тебя на кривой кобылке с ваучерами. Хотелось две «Волги», а получилась дуля. Так же и с обещаниями, что частная собственность на землю приведет наше село к расцвету, а крестьянина – к благополучию. Но неусвоенные исторические уроки оборачиваются еще большей пагубой.

В основу Указа президента Российской Федерации Б. Ельцина от 27 октября 1993 года «О регулировании земельных отношений и развитии аграрной реформы в России» легли принципы дискредитировавшей себя столыпинщины. Была разрешена торговля землей (через конкурсы и аукционы). «Архитектор перестройки», он же агент западного влияния, А.Н. Яковлев заявил: «Частная собственность – материя цивилизации». Но это было лукавством – к русской цивилизации это не имело отношения. Впрочем, не только к русской. Скрывалось, что нет частной собственности на землю в Голландии, Китае, Израиле, Вьетнаме, Беларуси, во многих других странах. А там, где это имеет место быть, существуют жесткие ограничения. В Италии, например, чтобы купить землю для ведения сельского хозяйства, надо сдать специальный экзамен. Но науськиваемые Западом, поставившим целью «отбросить Россию на сто лет назад», либеральные российские «реформаторы» голосу разума не вняли. Провозгласив, что страну накормит фермер, они убили 27 тысяч колхозов и 23 тысячи совхозов с техникой, инфраструктурой и квалифицированными кадрами. Заодно убили и обслуживающие их организации.

Ельцинский указ предусматривал в госпрограмме приватизации государственных и муниципальных предприятий Российской Федерации на 1993–1994 годы «обязательное акционирование» предприятий по первичной переработке сельскохозпродукции, рыбы, морепродуктов. Плюс к этому «предприятий по производственно-техническому обслуживанию и материально-техническому обеспечению агропромышленного комплекса по первому или третьему варианту льгот с продажей на закрытых чековых аукционах всех оставшихся акций сельскохозяйственным и рыбодобывающим товаропроизводителям, а также гражданам, проживающим в сельской местности сырьевой зоны приватизируемого предприятия».

В реальности  это привело к уничтожению молокозаводов, сепараторных пунктов, льнозаводов, пищекомбинатов, отделений сельхозтехники.  К примеру, в Андреаполе был уничтожен завод, специализировавшийся в основном на ремонте комбайнов для западных районов области. На базе местной сельхозхимии теперь пилорама, на базе мелиоративной колонны – две пилорамы. Надо фермеру отремонтировать трактор, прицепное или навесное оборудование, приобрести удобрения – «иди, куда хошь». Прекратил существование проданный московским частникам молокозавод – сигнал СПК и фермерам: «Иди, куда хошь». Вроде бы установлены льготы, поощряющие льноводство, но куда сдавать лен?

Старое повторилось сызнова:  образовался класс земельных паразитов, спекулянтов.  Пронырливые чиновники, ряд бывших руководителей колхозов, совхозов, дельцы из крупных городов прибрали к рукам земельные паи на десятки, сотни тысяч гектаров земли с целью перепродажи. Зачем до пота работать на земле, если можно припеваючи жить на проценты? Возникла неразбериха с собственничеством. Кто-то из владельцев паев подался на Бали, в Лондон или на Кипр, кто-то выжидает, кто-то почил в бозе. И что же? В стране зарастают чертополохом и мелколесьем, по разным сведениям, от 40 до 52 миллионов гектаров сельхозугодий.

Поскольку фермерство Россию не накормило (оно, кстати, не кормит и Америку), пришлось делать ставку на крупные частные холдинги, обратив на их поддержку государственные средства. Считается, они решили проблему продовольствия. Отчитываясь в Госдуме, премьер-министр Михаил Мишустин подчеркнул: уровень продовольственной безопасности в России один из самых высоких в мире. С избытком собрали зерна – 177,8 процента, при обозначенных в доктрине 95 процентах. И по мясу, и по подсолнечному маслу, и по сахару все превосходно. Цифрам сопутствовала реплика председателя Госдумы Вячеслава Володина: «Есть что делить, есть что вывозить… А почему молчит Геннадий Андреевич Зюганов? Потому что Геннадий Андреевич Зюганов на протяжении 1990-х годов и потом (начало 2000-х) мечтал об этом времени. Потому что лучшие показатели Советского Союза сейчас уже перекрыли многократно…»

Городской дилетант примет реплику Вячеслава Володина за чистую монету, а крестьянин задастся вопросом: «В чем же многократность?» В минувшем году в России действительно собран рекордный урожай зерна – около 159 миллионов тонн. Для сравнения: в СССР в 1976–1980 годы среднегодовой показатель составил 205 миллионов тонн, в РСФСР – 105 миллионов тонн. Так что «многократности» нет даже по сравнению с РСФСР. К тому же председатель общественного движения «Федеральный сельсовет» Василий Мельниченко в заметках «Дурят хлебороба» в «Советской России» пишет:  «…казалось бы, именно Россия кормилица всего мира? Власть начинает продавать зерно на экспорт. А крестьяне… Крестьяне ничего не могут продать! Что мы имеем в сухом остатке: цена на зерно, вместо 19 тысяч рублей за тонну, упала до 5–6 тысяч, то есть ниже себестоимости… Хлеб в магазинах страны не стал дешевле. Экспорт зерна не пополнил крестьянский бюджет. Продав 32 млн тонн зерна, государство с крестьянского труда получило 120–150 млрд рублей, а от пошлин на сельхозпродукцию – более 400 млрд рублей. Куда ушли эти деньги? У нас нездоровый рынок, экономическая политика финансового блока обернется катастрофой для всего народа…»

И пока что-то не слышно, чтобы финансовый блок внял голосу Василия Мельниченко.

Человек от земли видит: развелась масса сопутствующих финансово-спекулятивному капитализму захребетников – брокеров, шоуменов, бормочущих нелепицу рэперов, клипмейкеров, пиарщиков и прочей разношерстной публики. Или глянет он, а у администрации скопище автомашин: местная власть за экономику не отвечает, колхозы, совхозы развалены, народ вымирает, лечиться негде, а «заботники о народе» всё что-то обсуждают. Кажется, умри последний провинциальный житель, они всё так же будут принимать решения, постановления, произносить речи об «успешном развитии», вешать цацки на грудь…

И ведь невдомек заседальцам, что говорить «об успехах» при сокращении населения – абсурдно. Что проблем у человека от земли выше крыши. Он недоволен, раздражен тем, что  власть слышит посредника-перекупщика, переработчика и торговца, но туга на ухо по отношению к производителю, хотя кричит он о своих бедах все громче и громче.  Помню, как возмущался один из ветеранов-аграриев, когда губернатору Дмитрию Зеленину дали орден: «За что? При нем население области сокращалось на 18 тысяч человек ежегодно!»

Остается за кадром тот факт, что зерновой рекорд достигнут за счет черноземных областей. Бизнес выгоден там, где земля дает наибольший объем биомассы. Срединные же области, Тверская, Смоленская, Новгородская, Вологодская, Владимирская, Псковская, с их суглинками и подзолами, имеют показатели по валовому сбору зерна в 8–10 раз меньшие, чем в советское время. Так, валовой сбор зерновых и зернобобовых по итогам работы тверских аграриев составил 120 тысяч тонн – на 17 тысяч тонн больше, чем в 2021-м. Вроде бы хорошо, успех. Но сравним с показателями Калининской области: 1971 год – 1069,3 тысячи тонн, 1975 год – 1076,5 тысячи тонн, 1986 год – 1146 тысяч тонн. Уровень производства в молочном животноводстве, картофелеводстве резко уступает показателям Советской России. О льноводстве и говорить не приходится. Разрушено племенное дело и семеноводство.

– Раньше в каждом районе был сортоиспытательный участок, а сейчас на всю область остались один или два, – рассуждал глава Калязинского района Константин Ильин, за плечами у него два десятка лет руководства сельхозпредприятием. – Племенное объединение под Тверью считалось образцовым, сейчас оно в частных руках, и о нем не слышно. Закупаем по импорту основную часть семян зерновых, до 80 процентов семян картофеля. В 90-х годах у нас было 80–90 процентов своих семян свеклы, а сегодня примерно столько же приобретаем за рубежом. Породистый крупнорогатый скот почти полностью завозим. Больше 90 процентов инкубационных яиц, закваски и ингредиенты для производства сыра тоже импортные…

Холдинговая гигантомания наносит серьезный ущерб окружающей среде. Вспоминается, в конце 70-х годов на партхозактиве встал вопрос о нецелесообразности строительства в области животноводческих комплексов на 800 и более голов. Причина? Стали «выбиваться пастбища», создавался дискомфорт для местных жителей. Но урок не пошел впрок.

Ну и, конечно,  спрятанное за красивой оберткой и рекламой качество продовольствия несопоставимо с советским.  Крестьянин, выкармливающий на личном подворье свинью не меньше года, отчетливо понимает, чем достигается в агрохолдинге суточный привес свиньи в 1 килограмм 200 граммов. И что означает «наполненность рынка» молочными продуктами. Значительная их часть – контрафакт из сухого молока, с добавкой пальмового масла. Если бы действовали микояновские ГОСТы, прилавки продуктовых магазинов опустели бы. Кому посчастливилось жить в СССР, те с тоской вспоминают «настоящие сосиски», «настоящую колбасу», «настоящий хлебушек». Понятно, как отражается снижение качества продуктов на здоровье народа, в первую очередь подрастающего поколения – мобилизационного потенциала страны.

Многострадальная деревня тем временем продолжает загибаться, не ослабевает и вымирание малых городов, где уклад жизни близок к деревенскому. Один лишь пример, подтверждающий типичную картину. В Нелидове, где я в середине 70-х я работал редактором районной газеты, была 31 тысяча жителей, сейчас – около 17 тысяч.

Местное самоуправление превращено в декорацию, а с ликвидацией поселений даже формально перестает существовать.  На финансирование местного самоуправления в России тратится всего 3,5 процента бюджета. Для сравнения: в СССР было около 50 процентов. Финансовая обездоленность провинции усугубляется деспотией новой феодальщины. Я уже рассказывал в статье «Кувшиновская «малина» о конфликте в деградирующем Кувшинове, где «хозяева района», дав указание вырезать восемьдесят метров водопроводной трубы, парализовали на девять месяцев работу ООО «Николаевская Ферма». Лишь вмешательство Тверского управления ФСБ помешало уничтожению современного развивающегося производства. Видимо, представитель президента в Тверской области и губернатор тоже сказали свое слово. Сейчас ООО «Николаевская Ферма» стало подниматься. Но сколько нервов его руководством потрачено, и какие убытки понесены!

Перед глазами и судьба фермера-земляка Владимира Цветкова. Добившись успеха в торговом бизнесе, он, опытный специалист сельского хозяйства (прежде работал в совхозе «Конаковский»), создал в 2006 году в родном краю фермерское хозяйство «Восход». Вернул к жизни 586 гектаров запущенной пашни, выращивал до тысячи и более тонн картофеля (в 2009 году собрал полторы тысячи тонн), морковь. Оснастил импортной механизацией склад, восстановил животноводческую ферму, приобретя около ста коров. Купил оборудование для пакетирования молока, зерновой комбайн. Затратил на развитие хозяйства в общей сложности 80 миллионов рублей, из них лишь 20 миллионов рублей кредитов.

Однако выдался засушливый год. А на следующий год в уборочную зарядили затяжные дожди – на поле не въехать, а после дождей ударили заморозки. Цветков продал почти все свои магазины, но 13 миллионов рублей остались непогашенными, началась волокита: внешний управляющий, процедура банкротства. Местная власть взирала на происходящее равнодушно. Что в сухом достатке? С 2012 года поля зарастают. Ферма развалилась. Оборудование по розливу молока стоимостью свыше 2 миллионов рублей, скрепер, навесная техника для выращивания моркови украдены. 20 единиц оставшейся техники распроданы за 2 миллиона 100 тысяч рублей, хотя их стоимость на порядок выше. Было бы логично, если бы государство выкупило землю, возместив понесенные фермером расходы, с чем и обратился Цветков в областное правительство. Но там сочли это нецелесообразным.

И остался Владимир Михайлович у разбитого корыта. Даже старую легковушку пришлось продать, и на андреапольскую родину не на чем приехать. А ведь, помню, как светились радостью его глаза, когда в жаркий август стояли мы с ним на кромке поля у деревни Волок, и он рассказывал мне о своих планах. Прошлым летом я собирал в сосняке на этом поле маслята.

Начальников у нас тьма-тьмущая! В царской России на тысячу человек приходилось 0,3 процента радетелей о благе народном, в СССР – 4,8, в «свободной» России к началу 2000-х было 7,9, а сейчас уже в два с половиной раза больше, чем в СССР. Конечно, на словах все за всё и перед всеми отвечают и радеют за народ – чиновники, депутаты, «народные фронтовики», правозащитники. И денежки немалые получают. А коснись до дела, никто из них ни перед кем и ни за что всерьез не отвечает, ни за что не виноват, и рядовой человек «замучается пыль глотать», чтобы преодолеть кордоны бюрократической закостенелости и равнодушия.  Громоздкий механизм сегодняшний российской бюрократии – словно машина с испорченным сцеплением. Сколько ни газуй, вперед быстро не двинется

Некая глубинная сила выдвигает в кабинеты власти людей, которые не могут отличить рожь от овса и пшеницы, плуг от сохи. Тешат себя и народ придумками, вроде «дальневосточного гектара». А кто-нибудь подумал, как этот гектар впишется в хозяйственную жизнь? Что делать на нем? Как сбывать продукцию? Куда водить детишек в школу? Всякая часть должна соответствовать четкой стратегии, а где она? Что «хошь», то и делай? Или штампуют по глобалистским рецептам «лидеров России», хотя яснее ясного, что лидеров рождает созидательная практика жизни.

Эта же глубинная сила устроила так, что плодятся сотни, тысячи региональных законов, в то время как страна должна жить по единым законам. Подзаконные акты могли бы принимать исполнительные органы. В советскую пору областные советы работали на общественной основе. Собирались депутаты, заслушивали отчет об исполнении бюджета, утверждали новый бюджет и разъезжались по своим районам. Теперь же у представительной власти солидный аппарат, часть депутатов работает на платной основе. Если в конце 90-х Законодательное собрание обслуживалось тремя автомобилями, то пять лет назад автомобилей было уже 30 (!). Затраты огромные. И так по всей России!

А еще эта глубинная сила заполонила российское телевидение, газеты пошлой рекламой, развратом, астрологией, магией. Ни одна передача, предназначенная для расчеловчивания русского народа, не снята с телеэкрана. Хрипатые, визгливые телебесы мажут русских грязью. Пропагандируют гламурные нравы, жестокость. Политологи и ведущие обсуждают, как поступать с предателями-артистами, сбежавшими за границу и поливающими Россию грязью, навязывая мысль, что их надо простить. Втемяшивается, как нечто крайне важное, сколько шайб забил за океаном хоккейный долларовый миллионер Овечкин. Но ничего не говорится о хлебе насущном, отечественном пахаре и сеятеле.

Мы знаем имена наших лучших трактористов, агрономов, животноводов, хлебопеков, предпринимателей, вложивших средства в развитие аграрной отрасли? Где высокохудожественные фильмы, книги о деревне? Размышления о земле, крестьянстве думающих аграриев, чиновников, политиков? Где, наконец, достойное представительство крестьянина в органах власти? Почему в Государственной думе от Тверской области заседают пришлый миллиардер-коннозаводчик, волонтерка, но не коренной человек от земли, тот же умудренный горьким опытом Владимир Цветков? А потому, думается, что  глубинной силе не нужны   ни развитие России, ни справедливость, ни душевная чистота в человеке. Она – против человека.

Как-то в мои руки попала брошюра, официально переизданная в России (изд-во «Бытие и Сознание», 1999, Москва), но первоначально изданная в 1940 году в Берлине. Она называлась «Расовая гигиена и демографическая политика в национал-социалистической Германии». В пояснительном предисловии проводилась параллель с разрушительными действиями российских либералов. Претензия нацистов на расовую гигиену и исключительность была повержена мужеством и жертвами советского многонационального народа. Если иметь в виду, что перед войной в деревнях жило около 80 процентов населения СССР, то основной вклад в разгром фашизма внес крестьянин. Так вот в этой брошюре содержится анализ причин, ведущих к вырождению того или иного народа. На первом месте стоит «миграция из сельской местности в большой бесплодный город».

Читаешь и думаешь, не вражьими ли наработками пользуются некоторые российские чиновники, считающие приоритетным развитие мегаполисов, а не малых городов и деревень? Не отсюда ли бесплодность разговоров о государственной идеологии?  Человейник мегаполиса не только снижает рождаемость, он «стрижет» национальное под одну космополитическую гребенку. Следовательно, он чужд национальной идее. А идея – это государственная идеология, которая сплачивает, объединяет народ.  Государство без идеологии не может иметь перспективы, ибо получается то самое «иди, куда хошь», беспорядок, хаос – питательная среда для всего сатанинского.

Неспроста упоминание об идеологии было исключено из созданной под контролем западных кураторов ельцинской Конституции, а либеральный философ фон Хайек предупреждающе подчеркивает: возникновение в обществе каких-то общих этических идеалов означает его сдвиг в сторону социализма. В этом ответ на вопрос: почему в России рушили крестьянскую общину и колхозы, и до сих пор продолжают лукаво трындеть о «гражданском обществе», о котором Маркс написал:  «Практическая потребность, эгоизм – вот принцип гражданского общества… Бог практической потребности и своекорыстия – это деньги… Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар».  А в этих словах только ленивый не увидит ответ на то, почему либеральные гешефтмахеры превратили землю, Богову данность и русскую святость, в товар.

И все же вопрос о государственной идеологии не удалось выдавить из народного сознания. Людям не все равно, какое будущее у России, что мы строим. Земляк задает вопрос: «Путин сказал, что у нас не было идеологических противоречий с Западом. Так?» – «Так…» – «А где зародился фашизм?» – «На Западе, в либеральной мелкобуржуазной среде…» – «Но если у нас с Западом не было идеологических разногласий, если там и здесь либеральное «гражданское общество» потребления, значит, и у нас такое возможно…» Униженное, оскорбленное, ждущее внутренних перемен русское чувство ищет выхода и удовлетворения.  Война пробудила и обострила желание народа найти путь к русской правде.  Тернистый это путь. Ведь, несмотря на недавнее заявление Владимира Путина о важности «строительства суверенного государства», размежевания с матрицей англосаксонского глобализма пока не произошло.

Об углублении глобалистской диктатуры (нового мирового порядка, по сути, фашизма) шла речь в феврале на Всемирном саммите правительств в Арабских Эмиратах и Дубае. Тон задавал президент ВЭФ Клаус Шваб. Он подчеркнул, что роль правительств должна быть проста: сегрегировать население на «служебных людей», обслуживающих корпорации, и тех, кто останется как генофонд. И те, и другие не смогут обладать собственностью, а новые правительства с помощью силовиков призваны их «дисциплинировать». В числе тем для обсуждения Швабом была рекомендована такая тема: «Глобальный дизайн и устойчивость городов». Это означает, что метки глобализма в виде англосаксонских «комфортных зон» с изображениями стандартного сердца, безликие коробки сетевых магазинов, билборды, сити, палацы и далее продолжат шествовать по миру, будет продолжен и курс на первоочередное развитие мегаполисов. Представители российского правительства на саммите не присутствовали – обнадеживающий знак. Но олигархия там крутилась, а влияние ее на внутреннюю жизнь России, на правительство, судя по всему, сохраняется.

Дубай, Эмираты, глобализм, Клаус Шваб… Кто-то скажет, какое отношение это имеет к нашему крестьянству? Самое непосредственное. Глобалисты осознают, что Россия всегда была сильна патриотизмом провинции, что возрождение деревни в условиях западных санкций способно стать мощным локомотивом развития, существенно улучшить критическую демографическую обстановку, физическое и нравственное здоровье народа. Но пока Россия не выйдет из глобалистских проектов, не победит анти-Россию внутри России, изменения отношения к деревне и крестьянину вряд ли стоит ожидать.

Стране  нужна новая повестка дня, четкая альтернатива либерально-буржуазному курсу. Назрели структурные экономические и политические преобразования.  Будем откровенны, система изначально, еще при Ельцине, создавалась преимущественно в интересах «западных партнеров». Это о Ельцине Клинтон публично заявил: «Мы теперь имеем в лице руководства России тупое и послушное орудие в наших руках». Под «партнерство» формировались властная и творческая «элита» – в том числе региональная, известные политические партии, выборный механизм. Внедрялись креативные (кретиновые) проекты в образовании, уродовалась традиционная русская культура, принимались указы и законы, выстраивалась основанная не на доброте, справедливости, порядочности, а на культе денег индивидуалистическая «этика» отношений. Все это нуждается в пересмотре и корректировке.

Разумно вернуться и к земельному указу, со скорейшим внесением в него изменений, обязывающих власть усилить государственное влияние на землепользование. Неиспользуемые пашня, сельхозугодья должны быть не просто возвращены государству. Оно призвано  взять на себя ответственность за плановое и комплексное развитие этих земель путем образования и поддержки народных предприятий, кооперации, создания благоприятных условий для ранее пришедших на село предпринимателей, побудить жителей крупных городов к возвращению в опустевшие деревни.  Речь о предоставлении льготных кредитов, безвозвратных ссуд, снижении налоговой нагрузки, тарифов на электроэнергию.

Чиновникам, политикам, депутатам следовало бы усвоить, что  дискриминация русской деревни, крестьянства есть поддержка глобализма, проявление русофобии,  и поставить под запрет применительно к провинции слово «оптимизация». Нужно прекратить массовое истребление леса, вернуть в провинцию машинно-тракторные станции, госорганизации, призванные заниматься строительством и культуртехническими работами, леспромхозы, лесоохрану, возродить заготовительные конторы. То есть отнестись к земле не с потребительских позиций хищнического капитализма, а как к опоре Русского мира, Матушке и Кормилице. И она, не подлежит сомнению, воздаст за это сторицей.

Валерий КИРИЛЛОВ