Для развития промышленности необходимо планирование

В Государственной Думе прошёл Правительственный час. С докладом «О задачах развития отечественной промышленности в современных социально-экономических условиях» выступил министр промышленности и торговли РФ Денис Мантуров. В докладе было подробно рассмотрено развитие промышленности в последние годы и определены перспективы. Не было там только одного существенного момента, а именно: для того, чтобы промышленность быстро развивалась необходимо планирование. Вот посмотрите, за последние годы у нас сильно укрепился военно-промышленный комплекс страны. Почему? Там были задействованы долгосрочные контракты между производителями и потребителями, налажены технологические взаимосвязи между отдельными предприятиями. А это и есть планирование. И его надо распространить и на энергетическое машиностроение, и на сельскохозяйственное машиностроение, и на все другие сектора промышленности.

Напомню одну цитату Александра Пушкина из «Евгения Онегина», где главный герой говорил следующее: «Бранил Гомера, Феокрита; зато читал Адама Смита и был глубокий эконом, то есть умел судить о том, как государство богатеет, и чем живет, и почему не нужно золото ему, когда простой продукт имеет. Отец понять его не мог и земли отдавал в залог».

Вот так — надо иметь простой промышленный продукт. Иначе, когда закончится нефть (по прогнозам через 20 лет рентабельные запасы нефти у нас в стране будут близки к исчерпанию), придётся землю отдавать в залог. Но у нас ещё не создан полноценный многоотраслевой промышленный комплекс, а есть разнородные, существующие по отдельным стратегиям предприятия. Мало до сих пор качественной стали, качественных красок для своих автомобилей, чтобы они не гнили на третий год эксплуатации. Нет эффективной промышленной политики и согласования в развитии отдельных, дополняющих друг друга производств. Мало электронного оборудования — закупают, кто может, по импорту, мало медицинского оборудования, лекарств — закупаем, недостаточно своих хороших автомобилей, кранов, тракторов, самолетов — закупаем и так далее.

Что подчёркивают руководители промышленных предприятий, почему они слабо развиваются:

- недостаток финансовых ресурсов, очень дорогие кредиты;

- слабый спрос, так как у потребителей, например, у сельхозорганизаций, очень мало денег на покупку удобрений, тракторов, комбайнов;

- отсутствие высокопроизводительного оборудования, не хватает средств на обновление технологий;

- нет ясности с общей экономической обстановкой в стране, курсом доллара, процентами за кредит в ближайшие два-три года.

Отраслевые министерства в своё время ликвидировали, а серьёзных отраслевых ассоциаций не создали. Во всех странах ассоциации аграриев, пищевиков, обувщиков, тракторостроителей и так далее активно работают и с правительством, и с предприятиями, фирмами.

У нас среднее звено вынули и получили: «верх» сам по себе, «низ» выживает как может. Машина не работает, если нет приводного ремня от двигателя к трансмиссии.

Нет понятия о необходимых сегодня правилах управления. Генералы без командиров батальонов и рот. Речь не о «командной» экономике, а о том, что между правительством и сотнями тысяч предприятий должно быть еще управленческое звено — отраслевые ассоциации и объединения. Иначе стратегия правительства — сама по себе, на бумаге, а предприятия уже кто во что горазд.

Нет эффективной региональной промышленной политики. На Дальнем Востоке и в Сибири промышленное производство растёт медленнее, чем в Центральном федеральном округе.

На Дальнем Востоке мяса и молока производится только 2% от общероссийского показателя. Китай не только одевает, обувает, но и кормит свои «прилегающие территории». В натуральном выражении. Поставки естественно, оплачиваются.

Что с высокотехнологичными отраслями? Медленно развивается база развития — наука. Бюджет несет на себе львиную долю от общего объёма расходов на науку — почти 70%, а бизнес всего 30%. За рубежом ровно наоборот. Там 75% научных затрат берет на себя бизнес. И если, например, тот же «Шелл» вкладывает в исследования миллиарды, то наши ведущие российские сырьевые компании — явно недостаточные суммы. Надо перевернуть эту пирамиду, ведь государство не может тянуть всё на себе.

Российский бизнесмен и западный — это две большие разницы. Там в условиях кризиса производство падает и корпорации экономят на всём… кроме науки. Для них экономический спад — шанс для обновления. Ведущие корпорации вкладывают средства в создание принципиально новых продуктов, чтобы выбросить их на рынок, когда кризис кончится.

Россия — уникальная страна, нам мировой опыт не указ. Наши бизнесмены начинают экономить прежде всего с науки. Например, «Норильский никель», «Объединенная авиастроительная корпорация» не так давно прекратили финансировать совместные с Роснаукой проекты.         

Приоритеты в развитии отраслей задаются финансовыми средствами, которые направляются для решения этих приоритетных задач. Поэтому достаточно проанализировать объемы бюджетных средств по отдельным направлениям развития науки и техники, чтобы понять эти приоритеты. Приоритет сейчас — банки, нефть, газ. Там серьёзные деньги. О науке думают в последнюю очередь.

Отсюда первая проблема. Проект бюджета по развитию науки и техники разрабатывается Министерством по науке и высшему образованию. Заказчики‒чиновники определяют эти приоритеты. Думаю, что, напротив, Академия наук должна определять эти приоритеты. А чиновники должны слушать учёных, а не наоборот. Руководители ведомств, связанных с развитием науки и техники, заместители этих руководителей, начальники департаментов должны быть докторами или кандидатами наук. Их назначение должно согласовываться с Академией наук.

Не задались вопросом: почему в области военной техники мы занимаем хорошие позиции в мире, а деньги на развитие науки в этой сфере не распыляются по конкурсам, а идут целевым образом известным институтам, доказавшим в течение многих лет свою состоятельность. Дело не в секретности, а в том, что эффективно использует средства ученый-профессионал, а не липовый доктор, купивший диссертацию.

Предложения простые и очевидные — в каждом министерстве, службе, агентстве, комитете должен быть заместитель по развитию науки в данной сфере. В ведомствах должны работать научно-технические, экспертные советы для разработки долгосрочных программ научно-технического развития.

Крупные бизнес-структуры обязаны иметь серьёзные научные подразделения по анализу, обобщению мировых тенденций в своей сфере бизнеса и разработки новых технологий, новых товаров. Если компания тратит менее 5% своих расходов на науку, она долго не проживёт.

Сама наука должна быть востребована. Сырьевой экономике наука практически не нужна. Если не создадим сети крупных, конкурентоспособных корпораций с серьезным научным потенциалом во всех отраслях машиностроения от авиа‒, автомобилестроения до сельскохозяйственного машиностроения — то через 5 ‒10 лет конкуренты нас обгонят.

Надо заняться широкой и комплексной поддержкой обрабатывающей промышленности с необходимой для ее развития наукой. Причём речь должна идти не только о содействии развитию столь модных сейчас «высоких технологий», но и о помощи в восстановлении «элементарных» производств, обслуживающих массового потребителя, таких как, например, лёгкая промышленность, объём производства в которой явно недостаточен. Рынки отданы иностранным товарам. Следствие этого — вынужденный и расширяющийся обмен ценнейших невоспроизводимых и невосполняемых природных ресурсов на простейшие иностранные товары. Такая политика в сфере промышленности и науки должна меняться. Больше средств на развитие науки, привлечение молодёжи в отраслевые НИИ и конструкторские бюро, лаборатории — без этого государству трудно выжить в мировой конкурентной борьбе. И введение в реальную хозяйственную практику долгосрочных планов развития всех секторов промышленности. Тогда и дело пойдёт.

  М.Н. Сидоров